Путешествие на Сахалин, по Охотскому морю
и на курильский остров Итуруп

Части №3

Погода на море может резко меняться. Наш кораблик, отправившийся в путь радужным днём, к ночи встал на якорь около острова в проливной дождь. На острове оказалась ещё одна научная группа. По тропе с фонариком я поднялся к «научникам», бросил палатку рядом с их лагерем. Меня угостили горячим чаем и заодно просветили по животному и растительному миру заповедника. Команда Исследовательского Южно-Сахалинского института собирает материал для книги и, конечно же, за копейки, но с энтузиазмом делает своё дело: соскучились научные работники по экспедициям. 20 лет назад экспедиции для институтов были привычной работой, сегодня по ним, как на поминках, только вздыхает наука. За много лет впервые на острове оказались сразу две научные группы, получившие подачки-гранты. Наука не оплачивается, а существует на разовые барские дарения. Дары чаще русских собственников делают американские спонсоры и поэтому российская наука, стоящая на коленях, молится на американское слово «грант». По этим грантам наука, соответственно, выдаёт свои плоды в американском ракурсе: кто платит, тот и песни заказывает. Америка, Европа, Япония, проложившие дорогу своим капиталам в Россию, которыми они выкачивают российские недра, не совсем праздно интересуются экологическим состоянием необъятных окраин экономически порабощённой страны и заодно прикупают её науку.

Утром прекратился дождь. Купол горы был спрятан в тумане, палатки же парили на улыбающемся солнце, и можно было оценить работу учёных: у высокой сочной травы рядами располагались гербарии собранных растений, навалены кучи корней и диких плодов, на столе под навесом лежали схемы, таблицы, справочники с пометками о растениях. В лагере царил порядок, а его обитатели разошлись по маршрутам, о которых условились перед сном. Здорово живёт экспедиция: у них толковый руководитель, добродушная атмосфера в группе, никто не упивается водкой и ладится полевая работа. Итоги  труда должны обязательно заключаться научным трактатом, но коллектив поставил себе цель написать книгу не только с научными выводами, но и с рассказами о красотах острова. Можно не сомневаться в творческих возможностях экспедиции: получится хорошая книга о Манероне.

На Дальнем Востоке высота деревьев ниже растущего глубоко в Сибири леса из-за гуляющих в межсезонье ветров, но летом здесь растет необычной высоты трава. Папоротниковые листья, лопухи, медвежья дудка в сентябре поднимаются до четырех метров. Гигантизм, характерный дальневосточным травам, на Манероне представлен во всем великолепии. На острове безлюдье, аромат цветущих трав, красота нетронутой природы и неугомонные птичьи базары. Дно моря около острова просматривается на глубину до десяти метров и усеяно морской живностью: гребешками, ежами, крабами. Манерон красив рельефом, на нем много скал, необычных геологических образований из столбов и пальцев-шестигранников. Макушки острова покрыты лесом и на них часто лежат плотной завесой скрученные облака. В России кругом неповторимая природа. Манерон – еще одно удивительное место. Невысокие горы острова покрыты альпийскими лугами, но труднопроходимы из-за повсюду встающих навстречу скалистых обрывов и ущелий. Несмотря на небольшую площадь, с острова стекают несколько речек с шумными водопадами. Базальтовые скалы, образующие у берегов столбы и выступы, поднимаются веером на десятки метров; морской волной нарезаны живописные бухты и таинственные гроты. Выше по острову стелется бархат сахалинский, можжевельник Саржента, растут радиола розовая, курильская вишня, шелковица – редкие растения Дальнего Востока. На птичьих базарах кроме чаек гнездятся топорки, соколы, белохвостые орланы; на прибрежных рифах вылеживаются сивучи, ларги, нерпы. Но прежде всего, Манерон замечателен морской фауной и флорой. Цусимское течение, повышающее температуру моря до 20 градусов и высокая прозрачность воды, создали здесь уникальный подводный мир. Дно острова богато гигантской тугалией, черным ежом, галиотисом-молюском, трепангой; в море около острова много диковинной рыбы.

Какие на нашем Дальнем Востоке птичьи базары! В мире нет сравнимого зрелища как на островах Охотского моря. Могучие утесы, куда не подступится хищный зверь, облеплены птицами. Скалы и земля на выступах покрыты норами; здесь подрастают выводки громадных стай. Шумно накатывается морская волна на утес, ее общим гомоном наперебой перекрикивают миллионы птиц. Пернатых видимо-невидимо на скалах и в воздухе. В небе они парят тучами, играя с порывами ветра. К базару лучше не приближаться даже с фотографическими целями. Тысячи летающих самок способны на отчаянные и коллективные поступки: они издают пронзительные вопли, пикируют  на непрошеных гостей и норовят клювом, крылом и когтями защищать свое потомство. Мне как-то попалось карта с обозначением крупных птичьих базаров – их тысячи.

Я жил Робинзоном на острове: ходил там, где были тропы, поднимался на лысый купол через хвойный лес, по камням и серой гальке доходил до подветренных мысов, откуда просматривались взлетные склоны острова, и снова возвращался к своей палатке. Одежда на мне и в солнечную погоду была насквозь мокрой от росы, которая буквально обливала меня всего с высокой травы. Около палатки бродили чайки, рядом по ручью все время вышагивала и что-то выискивала огромная серая цапля, из моря периодически выныривали и таращили глаза нерпы, - про существование людей я вспомнил лишь тогда, когда кончились продукты.

На причале острова обитали люди: несколько матросов-пограничников, вторая научная группа, потрошившая морских ежей под микроскопом и водолазы, собиравшиеся на судно, откуда они погружаются на дно морское в течение рабочего дня. Моему появлению пограничники удивились. Они решили, что я днём раньше уплыл на Сахалин попутным катером, и уж раз я объявился,  усадили меня, совсем кстати, за завтрак. Кроме вкуснейшей рыбы на столе стояла икра чёрного морского ежа. Водолазы и пограничники икру морского ежа видеть не могут. Научники, с научной точки зрения знают о достоинствах икры, но ели ее не охотно. Завтрак закончился разговором об изощренном вкусе японцев, которые платят большие деньги за капельку икры. Кто-то вспомнил за завтраком богача, которому готовили паштет из соловьиных язычков. Лов глубоко под водой краба и особенно дорогого ежа, у которых извлекают икру, ведется исключительно для здоровья японцев. Им легче скупать продукт у россиян, чем дорого платить своим рабочим за добычу ценного товара. Все рыболовецкие корабли находятся у богатых собственников, организующих наемное рабство. У них же есть квоты на улов от чиновников, с чего наживаются и те и другие. Все работники на корабле, как команда, так и водолазы заработками не избалованы; они обогащают хозяев и кормят изысканными блюдами еще более богатых японцев. Работяги знают, или чувствуют, что они рабы и заливают разум зельем. Вечером все водолазы были пьяными до упада. Да и не только водолазы: на остров завезли отдыхающих туристов. Манерон – это природный рай. Без водки туда не ездят ни рабочие, ни отдыхающие: даже на заповедный остров прорывается очумелая русская жизнь. Отдыхающие на остров попадают редко. Отличающиеся красотой место объявлено заказником, и туристы могут посетить Манерон только через турфирму. Турфирмы предлагают свой вояж на быстроходном катере или на вертолете, и, конечно же, такое удовольствие стоит дорого. По правилам заказника запрещено завозить на остров спиртные напитки, но турфирмы вынуждены бороться за клиента, а состоятельные господа отдыхают, как умеют.

Всякую человеческую деятельность государство трансформирует в бюрократическую структуру. Как путешественник я захожу в Комитет или Министерство по туризму за полезной информацией. Комитетам больше интересны турфирмы, приносящие доход государству, солидные делегации, обещающие инвестиции, организующиеся фонды и проекты, выделяющие деньги. Но снизу наверх часто обращаются безденежные общественные организации или просто энтузиасты-походники, о которых можно узнать в госучреждениях, и которые подскажут самые красивые места в области. В провинции эти живые люди иногда даже входят в состав комитетов. С такими людьми в одной хорошей компании, я попал на мыс Великан в юго-восточной части Сахалина.

Части №1, №2, №3, №4, №5, №6