Путешествие по Мавритании (Журнал "ЭКС" №2, 2003, март - апрель)
Часть №2

На Востоке не спешат; в Африке спешат еще меньше. Общее настроение передается и нашим людям. Почитая местные обычаи, россияне в Африке тоже перестают торопиться. Бронислав, отложив все дела – сделал мне экскурсию по городу, а вечером, как полагается, наши моряки под водочку угощали всех рыбкой скоростного посола. Рецепт блюда очень прост: филе кладут на два часа в густой рассол, затем достают обратно и посыпают нарезанным лучком. Пища готова. Такая рыба – объедение.

Компанией мы ездили на океан, обошли порт и город, я знакомился с маврами, с которыми знались наши моряки, и после двух дней пребывания в стране казалось, что я давно, как и наши врачи, и моряки, здесь в командировке. Рассказы наших были мне путеводителем. Я отправился по маршруту дальше.

Из Нуадибу в Зуэрат пролегает единственная в Мавритании железная дорога. По этой дороге ходит самый длинный в мире поезд – более полутора километров длиной. Можно ли упустить возможность прокатиться на таком поезде! Дорога тянется 700 километров и все время по Сахаре. Поезд редко останавливается в виду отсутствия населенных пунктов, но и не торопится, как все в Мавритании. Он даже не разворачивается на обратном пути, а лишь заводится другой локомотив с противоположной стороны. Туда поезд идет пустой, а обратно везет руду, добываемую на внезапном хребте в Сахаре. Во всем поезде один пассажирский вагон. В вагоне есть лавка на всю длину, но неприхотливая публика предпочитает сидеть прямо на полу, постелив циновки – благо, народу немного. Мне не повезло, я поехал как раз в ту сторону, когда пассажирский вагон оказывается последним. А ехать по Сахаре. Вагон поднимает пыль пустыни и в конце поезда образуется ураган. Вечером ветер сменил направление и задышалось легче. Пожилой, но могучий мавр начал развлекать публику рассказами. Мимика мавров очень своеобразна и выразительна, она способна увлекать рассказом и европейца, не понимающего ни слова по-арабски; при этом повествование красочно жестикулируется руками. Байки мавра-великана скрасили нашу утомительную дорогу по Сахаре, и рано утром мы засыпанные пылью вываливали из вагона неподалеку от городка заброшенного в пустыне.

Маленький по нашим меркам городок Зуэрат в Мавритании известен как горный центр. Среди песка, глины и немногих скальных выступов по разломам рельефа поднимается вдруг высокий массив, сложенный из почерневшего камня. Около этого массива и расположен этот городок. Ранним утром лучше всего любоваться окрестностями. Поднявшись на хребет, я увлекся обозрением Сахары. Пятидесятикилометровая даль просматривается в деталях под углом от восходящего солнца. Мертвая гладь, небольшие пирамиды, вершины барханов, мелкий кустарник, а в низинах и акация далеко уводят взгляд, показывая бескрайность пустыни. Городок, потерявшийся в Сахаре, удивляет одиночеством; в такой бескрайности одинок не только путник, но и целый промышленный поселок.

В этом поселке я нашел русскую женщину. Есть страны, в которых нет никаких наших представительств, даже посольства, но во всех странах есть наши женщины, вышедшие замуж за учившихся у нас со всего света студентов. Например, в Нигере нет ни единого российского представителя, но там, в Ниамее, в столице, около десятка замужних русских женщин. Их мужья, подсказали мне много полезного по стране затерянной в Сахаре.

Надя и ее муж Сидати – обитатели далекого поселка в Сахаре — оказались людьми уважаемыми. Он – начальник одного из карьеров на руднике, она подрабатывает торговлей в лавке. У них трое детей. Живут не бедно и не роскошно. В семье все ладится. Но ей, безусловно, тяжело далеко от родины. Надя выучила местный язык, знает традиции, одевается в национальную одежду сахарцев, в курсе всех событий и сплетен поселка. Ее уважают как человека, также за то, что она белая и за то, что муж состоятельный разумный и у нее хорошая семья. Но тесно душе в замкнутом селении, трудно без желанной работы, непривычна другая жизнь. Сидати понимает жену, даже порывался ехать с ней на Украину, но Украина менее всего ждет их обоих и не сулит обеспечить их семью даже скромным заработком.

– Так распорядилась судьба, – заключает Надя.

– Это она при тебе раскисла, ты ее земляк и ей хочется поплакать, – прерывает наш разговор Сидати,– Володя, ты как путешественник наверно записываешь пословицы и поговорки. Запиши и Мавританскую поговорку: «Мавр, учившийся в СССР и не женившийся на русской, учился зря!»

Посмеявшись, мы садимся отведать верблюжьего мяса. Верблюжатиной угощают знатных гостей и нужно доедать пищу до дна. Я стараюсь за обедом не уронить честь. На ужин нас всех пригласил к себе начальник Сидати.

Начальник Сидати в поселке еще более уважаемый человек, он «из племени президента». В Мавритании главенствуют президент, Совет Министров и прочие европейские институты, но попасть в них легче всего через племенные учреждения. Древность, средневековье, новый индустриальный век – все причудливо переплетено в стране и удивительно соседствует. В горнорудном поселке используется новейшая американская техника для добычи руды, а крестьянин пашет землю маленького оазиса деревянным плугом; арба с осликом без почтения пересекает железнодорожные пути. Начальник Сидати катается на джипе, а для престижа собственного имени держит стадо верблюдов – главное богатство древнего жителя Сахары. На работу уважаемые люди ходят в европейской одежде, но в гости прилично являться только в национальном костюме, который не изменился со средних веков. Чиновники в столице обязаны являться на работу только в национальных костюмах. Министр, застигнутый в пустыне положенным часом, стелит на песке коврик, выключает музыку в машине и добросовестно бьет поклоны Аллаху.

Придя в гости, мы поздоровались с хозяином и присутствующими. У европейца, безусловно, вызовет улыбку длинное приветствие приятелей-арабов. Даже те, кто видится каждодневно, здороваются очень обстоятельно: спрашивается о самочувствие вообще и о здоровье в частности, о настроении и домашних делах каждого в семье, отдельно расспрашивается о детях, затем могут последовать лестные похвалы и пожелания всяческих благ. Эту долгую речь европейский переводчик может смело перевести одним словом «Здравствуйте». Приветствие носит форму ритуала, и встретившиеся на улице здороваются короче, поскольку встречаться приходится со многими. Главное слово – «Саба» — произносится в первую очередь, оно универсально спрашивает и отвечает на все вопросы, но столь кратким приветствием можно обидеть встречного. Такая неряшливость в приветствии простительна лишь европейцам. Поэтому встретившиеся скороговоркой выпаливают все вопросы и ответы, не слушая друг друга, т. е. говоря одновременно, вместе. Только такое многословное приветствие не роняет достоинства хороших людей. В гостях же спешить с приветствием не подобает, расспросы ведутся с пристрастием. Приветствие сопровождается рукопожатием, в котором обязателен хлопок, подчеркивающий почтение к собеседнику. Таков ритуал во всей арабской Африке, в отличие от Южной и Срединной Африки, где рукопожатие кисти чередуется рукопожатием большого пальца.

Обходя гостей, я на все приветствия отвечал: «Саба», подавая руку каждому по-европейски. Вдруг я почувствовал неуверенное рукопожатие, взгляд собеседника был опущен: он испытывал смятение. Среди приветствующих мне встретился второй такой человек, их легко можно было выделить по особенно робкому поведению. Мои недоразумения в приветствиях шутливо обыграл Сидати. Я сообразил – это были домашние рабы почетного хозяина. Официально рабство в Мавритании запрещено в 1981 году, но в действительности оно часто встречается и сегодня. Дети рабов наследуют рабство. Рабы не получают зарплаты, проживают около хозяйских покоев, кормятся остатками стола, одеваются в обноски и всегда готовы к услугам рабовладельца. Это рабовладение патриархальное, домашнее. Раб не заметен в доме и появляется по необходимости. Он не смотрит ни на кого, это ему запрещено. Но когда в нем появляется нужда, он вдруг является.

Каждый уважающий себя мавр в присутствии гостей не осквернит пищу ложкой или вилкой. Верблюжье мясо мавры едят только руками. Поев мясо, я, едва успев подумать о салфетке, чтобы вытереть руки, как явился раб с чайником и с особой подставкой для слива воды. Раб исправно полил на руки, не поднимая глаз, подал полотенце и тут же исчез. Жуткое чувство вызывает непривычная услуга… Далекий поселок в Сахаре похож на машину времени, которая уносит его посетителей в седую древность, неторопливое средневековье и наш технический век.

Сахара необъятна и удивительно многообразна; на Земле нет величественней пустыни. Вся Европа до Урала значительно меньше Сахары. Величайшая пустыня потрясает переменой ландшафта. Великие нагорья Ахаггар, Тибести, плато Дарфур, это огромные горы в Сахаре, такие же, как Пиренеи и Альпы в Европе. Между нагорьями сотнями километров тянутся многочисленные плато, изрезанные каньонами, вади (высохшими руслами), солончаковыми озерами. Океаны песка образуют самостоятельные пустыни на тысячу километров; дюны и барханы Ливийской пустыни, великих эргов, шешей поднимаются до 300 метров, а в пустыне Тенере дюны вырастают до 500-600 метров. Абсолютно ровная гладь на разломах земной коры вдруг поднимается стометровым обрывом, и сотни километров тянется по пустыне барьер, образующий неприступные стены. Даль каменных и глиняных пустынь с острыми куполами, огромными кратерами, обрезанными массивами напоминает далекие планеты космоса. В пустынных просторах встречаются нередкие оазисы. Песок, глина, камень, блеск солончаков меняются красками широкой палитры. Цвета пустыни особенно хорошо играют на восходе и закате солнца, когда воздух прозрачен. Самый прагматичный бухгалтер станет поэтически восторгаться пустыней, если его провезти по востоку Мавритании, югу Ливии и Алжира, северу Нигера и Чада, западу Судана.

Части: №1 №2 №3 №4