Путешествие по Китаю. Выпуск №2

В тридцатые - пятидесятые годы прошлого века русское население в Кульдже составляло несколько тысяч человек. Здесь были две русские гимназии, и гармошка вечерами собирала на спевки не только русских, но и уйгуров, и китайцев. Разными потоками собралась на чужбине эта деревня. Первыми в Кульджу пришли кержаки. В середине XIX века здесь была сосредоточена русская торговля и организовано русское консульство. В семидесятых - девяностых годах были организованы крупномасштабные переселения русских для усиления влияния России. Также сюда селились из России казахи, татары, узбеки, хорошо владеющие русским языком. Во время гражданской войны в Синьцзян бежали белогвардейцы генералов Дутова, Бакича, Новикова. В тридцатые годы XX столетия в Китай, переходя границу, ушли тысячи советских граждан, укрываясь от голода и сталинских репрессий, в сороковых - бежали дезертиры, прячась от войны с Японией и немецким фашизмом. Люди самых разных социальных слоев и судеб, разных представлений и понятий, привычек и навыков врастали в китайскую жизнь. Притуплялись прошлая боль и обиды, стали забываться давние события, русские отчасти растворялись браками в многонациональном Китае, а сохранившие свой язык и обычаи семьи стали обретать устойчивые черты национального меньшинства большой страны. Уже к концу Второй мировой войны в городе ощущалось общерусское сочувствие победе СССР над фашизмом, а когда открылись в Кульдже русские гимназии, то преподавание в них шло по купленным в СССР учебникам. Как бы ни менялась жизнь в России, и как бы ни были отгорожены границами русские, живущие в Китае, - манило их к Родине.

Семья Зозулиных, наверно, особенно приметная среди староверов Кульджи. В семье одиннадцать детей, все выросли и при деле. Некоторые живут своими семьями, но большинство при общине, где и родители. Вроде бы у каждого есть занятие, которое приносит заработок и можно жить, и все же на душе смятение: трудно найти спутника жизни. Многие русские ассимилировали среди китайцев, а оставшиеся - все родственники. Зозулины староверы - им полагается жениться на единоверцах. Наверное, они готовы нарушить запрет, но для россиян они не русские, а для китайцев - не китайцы. Трудно им найти людей по себе. И носят они в самих себе сомнения: русские они или китайцы, смогут ли создать семьи или обречены на одиночество, староверы ли они в стремительной новой жизни Китая. Теперь в Кульдже мало русских и больше стало ощущаться одиночество. Может, пуститься, как их предки, в эмиграцию? Многие русские Кульджи, уехав в лучшие времена в Австралию, вернулись назад в Китай. Десятилетием раньше еще хотелось на историческую Родину, теперь же россияне едут в Китай торговать и пугают рассказами о Родине. Да и есть ли у них Родина? Они знают русский язык, но совсем не знают русской жизни.

В мастерской музыкальных инструментов один из братьев Зозулиных играл для меня на баяне и гармошке русские мелодии, затем звучали казахские, уйгурские, монгольские пентатоники. Александр почти неграмотен: на его детство пришлась "культурная революция" Китая, по воле которой русская гимназия закрылась. Не имея общего образования, Александр, тем не менее, большой музыкальный авторитет в городе. Демонстрируя свое искусство, он внезапно спросил меня:
- А много людей из России уезжают?
- Миллионы эмигрировали за десятилетие.
- Все они будут несчастны, как и их дети, - вынес он приговор.
Его слова были сказаны без всякого сомнения, как выношенная всей жизнью истина. Истина, сформулированная по-библейски. В горах Тянь-Шаня есть замечательный снежный массив с высочайшими хребтами и вершинами, достигающий семикилометровой высоты. Здесь сердце Тянь-Шаня. Это удивительно красивый горный узел, а вершины Хан-Тенгри и пик Победы (7495 метров над уровнем моря) - вечно манящая мечта альпинистов. Массив занимает площади, уходящие на сотни километров, изломанные хребтами, ледовыми стенами, головокружительными ущельями и остроконечными вершинами. Район этот - вечный генератор, сотрясающий горы снежными штормами, электрическими разрядами, лавинами и ледопадами, селевыми срывами целых озер. Как ни велика необузданная стихия, как ни опасны эти горы, их восхитительная красота всегда будет заставлять испытывать волю альпинистов. Через это альпинистское Эльдорадо пролегает граница Казахстана и Китая, поэтому посещение этого района усложнено не только стихией гор, но и стихией... бюрократии.

Мне посчастливилось в одной из экспедиций прошлых времен видеть сердце Тянь-Шаня со стороны бывшего СССР, а теперь я планировал посетить этот узел со стороны Китая. Но где начинается пограничная зона в Китае - это государственная тайна. А вдруг в Китае нет такой зоны? И я решил ехать, пока не остановят. Ехать долго не пришлось. Меня остановили и, как у всех местных жителей, проверили паспорт. У местных была особая отметка о проживании в районе, я же был арестован. Меня тщательно изучали, долго смотрели документы и вещи, нашли русского переводчика, который говорил по-русски хуже, чем я по-уйгурски. Коверкая два языка, мы договорились, что на другой день я буду отправлен в районный центр, где смогу хлопотать о разрешении проезда. На следующий день я был отправлен попутной машиной, со строгим наказом водителю доставить меня в районную милицию. Водитель бдительно исполнил свой долг, но он, видимо, плохо разбирался в службах и завез меня к пожарным. Я тоже не был знаком с разновидностями китайских мундиров и долго выпрашивал у пожарных разрешения в пограничную зону. В конце концов, меня отправилив какой-то комитет, а те проводили в полицию. На удачу мне встретился китаец, хорошо говоривший по-русски, который изучал русский язык в Синьцзянском университете. Он согласился быть моим переводчиком в полиции, где я объяснил свою просьбу, и за час мне оформили разрешение на посещение нужного мне района.

Земля слухом полнится, а китайская особенно. Пока я раскатывал за разрешением в полицию, в далекую деревню около границы дошел слух, что задержали русского и отправили в районную полицию. В этой деревне жила русская семья, где решили, что русский, очевидно, пробивается к ним в гости, и глава семейства отправился на мои поиски.

Когда я получил в полиции разрешение и собирался уходить на поиски попутной машины, ко мне подошел солидный с умным лицом блондин, и мы растаяли друг перед другом в улыбке. Я понял, что он - русский, и он радовался встрече с земляком. Мы познакомились.
- Володя, меня вся семья просила, что б я тебя привез. Мы единственные русские в округе, в прошлом году к нам приезжали русские родственники из Австралии, мы так были рады с русскими поговорить. Поехали к нам, погостишь.
- Вы, наверное, Зимин, мне рассказывали о вас Зозулины.
- А вы Зозулиным родственник?
- Нет, я родственник всем цыганам и кибитка при мне, - показал я на рюкзак.
Отказать было невозможно. Оставив горы на потом, я поехал гостить. Для дорогого гостя (я был дорог уже тем, что русский) зарезали барана, мы ели свежатину, пельмени, блины со сметаной, казахский бешбармак, курт в прикуску к монгольскому солоноватому чаю и пили кумыс. Кухня была интернациональной, как и дух семьи. Родители Владимира Зимина бежали в Китай во времена голода в тридцать третьем году. Сам Владимир Владимирович родился и всегда жил в Китае, женился на монголке. У них пятеро детей, двое из которых выучились в Кульдже в русской гимназии и прекрасно говорят по-русски. Общесемейным языком является казахский, так как в деревне в основном проживают казахи. Все в семье знают уйгурский и китайский языки, а дети с мамой говорят иногда по-монгольски. Владимир Владимирович работает ветеринарным врачом, а за представительность и ум его выдвинули в Совет национальности Китая, где он представляет русскую национальность в Уйгурском автономном округе и раз в году в Пекине здоровается с министрами.

Младшая дочь Зиминых - двадцатилетняя интересная девица -уже успела поработать в русской школе в Кульдже. Я говорю ей:
- Тебе бы поступить учиться в России в Университет на восточный факультет, ты знаешь шесть языков - тебе бы цены не было.
- А пусть меня кто-нибудь замуж возьмет, - смеется Надежда.
Она психологией - китаянка, но все же будоражат воображение русские корни. Я был тронут радушием, душевностью и бескорыстием замечательной семьи. Барышни провожали меня до пограничной зоны.
Чтобы попасть в горы, нужно было отметиться еще в одной деревне у пограничников. Собственно, от этой деревни и начинались горы. Каждая отметка, печать или регистрация у китайских чиновников волнует иностранца, ибо все эти операции разворачиваются в отдельную эпопею событий. Девушки хотели мне помочь в качестве переводчиков, и мы вместе, приехав в нужную деревню, пошли в пограничную часть. В части нам сказали, что начальника сегодня нет, приходите завтра. Но мне только отметиться, разрешение у меня есть, вы, мол, можете меня сами отметить. Отметить мы можем, но только с разрешения начальника. Попререкавшись, я начал показывать письма, важно меня представляющие. Было у меня письмо и на китайском языке, переведенное с русского. Письма лучше не показывать, их будут долго читать, изучать, задавать глупые вопросы, потом всю информацию из писем перепишут в блокнот на уйгурский язык, поскольку я в уйгурском округе. Но хотелось получить отметку, если не сразу, то хотя бы сегодня. Позабавлявшись с письмами, три офицера наконец-то уяснили, что я фигура важная (иначе, откуда у меня столько писем, да еще на разных языках) и посоветовали поискать в деревне главного офицера, примерно указав, где его можно найти. Деревня большая, мы пустились на поиски, но начальника не нашли. Вернулись снова в пограничную часть... и надо же, там застали начальника, который должен был прийти на службу только завтра. Ее начальник позвонил своему начальнику в Урумчи - столицу Синьцзяна и оттуда ответили, что пограничная служба не подчиняется гражданской полиции, и меня пропустят только в случае, если я буду иметь письменное разрешение Главной пограничной полиции из Пекина. Если сверху отказали, в Китае это больше, чем закон. Я был ошарашен. Но откуда же мне знать все эти китайские субординации. Да, чиновники редко осознают, кто они есть и какую грязную роль выполняют. У них есть инструкции, которые они беспрекословно выполняют и душат людей справками, запретами, нормативами. Они благоговеют перед инструкциями и гордятся исполнением своего долга.

Продолжение следует.

Смотреть выпуск №1>>

Смотреть выпуск №3>>

Смотреть выпуск №4>>